ВЛАСТЬ

 

Конкуренция за ресурсы, за право выжить и оставить потомство порождают постоянную борьбу, а из нас (как впрочем, и из других животных) селекционирует прирожденных «бойцов».

Как уже писалось во введении, именно власть, которой владели высокоранговые особи, позволяла получить наилучший доступ к ресурсам (в том числе к такому ресурсу как самки), позволяющим выжить и оставить потомство. Таким образом, наши предки «селекционированы» как вид с очень сильным иерархическим инстинктом, инстинктом борьбы за власть, за доминирование. С тех пор мы мало изменились.

С первых минут жизни человек начинает жесткую борьбу за «место под солнцем», сначала за материнскую грудь, позже за игрушку и т.д. При этом уже в детстве борьба начинает проявляться в форме именно иерархической борьбы – то есть не просто за «ресурс», а за одержания победы, демонстрации своего доминирования. Многие, наверное, наблюдали, как дети сорятся из-за игрушек. Причем сорятся зачастую за совсем неинтересную игрушку, которая могла днями валяться никому ненужная, но как только ею «завладел» какой-нибудь малыш, ее вдруг хотят и остальные дети. Игрушка стала «интересной» лишь только тогда когда ею овладел другой ребенок, а значит, возникло инстинктивное желание отнять, и сопротивление только усиливает жажду победы. Нужна уже не игрушка, нужна победа, нужно доминирование. Ребенок будет меньше огорчен, когда игрушка разорвется в клочья, чем она достанется другому. Но как только к ней утратят интерес остальные дети, так быстро она может стать неинтересной и «победителю», уже оставившему «поле конкурентной битвы» за собой.

То есть борьба за доминирование становиться самодостаточной, что вызвано самодостаточностью иерархического инстинкта. Игрушка уже не просто желанная цель для игры – это и раздражитель, запускающий инстинктивную программу борьбы за доминирование. Откажись другие дети от игрушки, проигнорируй ее (показав тем самым, что обладание ею не значимо), как она становиться очень быстро «неинтересной» и «лидеру».

Сила этих инстинктов с годами только усиливается.

Жалкий старец, стоящий уже одной ногой в могиле, и которому уже ничто не в радость, - ни женщины, ни другие прелести жизни, до последнего вздоха борется за одно – за власть, за свое место в иерархии (за то чтобы не стать менее значимым в обществе или хотя бы в кругу близких). Зачастую, если он правитель, увлекая за собой в могилу, в процессе этой борьбы, тысячи и миллионы других людей. Увы, история человечества и его правителей, является прекрасным свидетельством этого.

Почему иерархический инстинкт, инстинкт борьбы за власть стал доминантным, автор уже писал, но что такое власть и от чего она зависит?

Определений понятия власти существует множество, в зависимости от того, с какой точки зрения ее рассматривают (цели, поведения, структуры, функций и т.д). Например, социолог Ганс Моргентау определяет власть как осуществляемый человеком контроль над сознанием и действиями иных людей. Роберт Даль считает, что власть – это контроль над поведением одной части над другой. Недостатком этих определений является то, что требует детализации сам термин «контроль».

Распространенным является и другое определение – что власть это способность одного субъекта воздействуя на другого заставить его делать то, что тот бы, без властного воздействия, в данной ситуации не стал бы делать. Это определение, на взгляд автора, проще и существеннее. Как бы то ни было, власть – это способность «одного» принудить «другого», совершать какие либо действия или не совершать их. (Слова «заставить» и «принудить» необходимо понимать в широком смысле). Принудить можно и силой авторитета и любви к тому, кто принуждает, и через пропоганду каких то идей (внушив их), или силой разяснения собственной выгоды – главное, что субъект совершает действия под влиянием другого, а не вне его влияния, по своей «чистой воле».

Теоретическими исследованиями «власти» занимаються многие отрасли науки, в первую очередь политология и теория государства и права. Но, несмотря на многие столетия внимания к ней, «власть» рассматривалась в узком смысле, через наблюдение и описание ее роли в обществе, прежде всего в политике. Теоретические попытки определить «происхождение» власти также не выходили за рамки социальных «корней».

Но как мне кажеться правильный ответ на вопрос какова природа власти, откуда у нее «ноги ростут», был дан только недавно и именно этологией.

Власть имеет не социальную природу, как считалось еще не давно, она имеет биологическую инстинктивную природу и являеться составляющей природной сущности человека, а не социальной. Естественно социум трансформирует отношения власти, усложняет их но, тем не менее, основа природна, а не социальна.

«Природа» власти хорошо описана В. Р. Дольником (http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/ECCE/VV_EH7_W.HTM и других его работах), поэтому я на ее рассмотрении останавливаться не буду. Мы рассмотрим только ряд отдельных аспектов, на которые, как мне кажеться не было обращено достаточное внимание.

В обыденном понимании власть, как «способность одного субъекта воздействуя на другого заставить его делать то, что тот бы, без властного воздействия, в данной ситуации не стал бы делать», принято воспринимать как принуждение одного субьекта другим, то есть как наязывание своей воли. Но это лиш одно из проявлений власти – ее «активное» проявление.

Но власть это не только способность принудить, кого-то, что-то делать, это еще и способность кого-либо «принудить» не делать что-то, что субьект мог и желал бы сделать без воздействия со стороны властвующего, то есть без наличия власти. В данном случае субьект желал бы произвести какие-то действия, но наше воздействие принуждает его не совершать эти действия. При этом наши действия также могут быть «пасивны». Например, уголовное законодательство имеет властное воздействие не только на преступников, но и на «законопослушных граждан». Но на преступников оно воздействует «активно», скажем «заставляя» их понести уголовное наказание, а на лиц не совершившых преступление Закон воздействует пасивно, - его воздействие (власть) «принуждают» граждан, под страхом уголовного наказаения, не совершать противозаконные действия.

Это «пасивная форма власти. При этом пасивная форма в своей сути ни чем не отличаеться от активной. Ведь суть власти это способность навязать нашу волю – заместить ею собственную волю субьекта. Как при «активной», так и при «пасивной» форме власти властвующий «принуждает» подвласного действувать по воле властного, в то время, если бы не было властного воздействия, то подвласный поступал бы иначе (действовал бы или бездействовал). Таким образом, бездействие – это тоже форма действия, в результате которого наступают события, которые могли бы не наступить, если бы субьект действовал бы. (Не даром существует уголовная ответственность, за преступное деяние в форме бездействия, когда субьект обязан, был, в даной ситуации, совершить определенные действия).

Как видим содержание понятия «пасивная» власть ни чуть не противоречит более общему понятию власть, так как и здесь мы видим «способность одного субъекта воздействуя на другого заставить его делать (или не делать) то, что тот бы, без властного воздействия, в данной ситуации не стал бы делать (или сделал бы за отсутсвием властного воздействия).

При этом еще раз хочу напомнить, что понятие «принудить», относительно власти необходимо понимать в широком смысле, как способность воздействовать на поведение любым способом – устрашения, физического воздействия, авторитета, убеждения, любви к воздействующему и другого любого воздействия которое изменяет поведение субьекта, так что оно выражает уже и волю «властвующего».

Автор столь детально остановился на этом вопросе, потому что понимание этой «двуликости» власти важно будет в дальнейшем при расмотрении вопросов значимости иерархического инстинкта в поведении человека.

Еще один вопрос, на котором хотелось бы остановиться, это вопрос о том, чем определяется «сила» власти, сила властной зависимости.

Намного слабее один противник другого или не очень – этим будет определяться продолжительность схватки, ее ожесточенность, но ни как не финал. Финал один –  тот, кто слабее проигрывает и вынужден сдаться, погибнуть, бежать. Так и в спорте – более слабый побежден, а степеней поражения нет – потерпевший поражение – побежден, не зависимо от того насколько упорно он сопротивлялся. Победитель - властелин (в спорте в абстрактном, символическом значении, в природе в реальном).

За исключением одного случая? - Когда более слабый имеет возможность бежать на достаточную дистанцию, чтобы избежать властвования (принуждения) со стороны более сильного.

Таким образом, автор хотел бы сделать важный вывод - в природе, как впрочем, и в человеческом обществе,  реальная возможность “слабого” избежать чужой власти – а соответственно получить (защитить) свободу, определяется скорее не возможностью сопротивления (все равно он слабее и будет побежден), (если он не слабее, а сильнее, то тогда возникает ситуация “изменения ролей”, но слабый все равно проигрывает), - сколько возможностью “слабого” избежать (сбежать) от принуждения (от власти).

Этому фактору, по мнению автора, как раз меньше всего приделялось внимание. Внимание ученых, мыслителей было сосредоточено, скорее, на борьбе “за свободу”, борьбе сил принуждения и сопротивления. Но почему-то за романтическим и героическим ореолом этой борьбы никто не хотел заметить ее трагическую предопределенность.

Сильный побеждал и властвовал, слабый терпел поражение не зависимо от степени сопротивления – будь он хоть чуточку слабее, финал один – поражение. Естественно значимая сила противника, отсутствие безусловного превосходства, страх за опасныые последствия удерживают от схватки, и навязывания «власти» другому, но если «борьба за власть» началась, то единственная возможность слабого избежать власти другого – бежать.

Слабый имел только два способа избежать “власти”, властного принуждения – или стать самому более сильным, тогда имеем ситуацию «изменения ролей»,  или “убежать” от властителя (от способного оказать властное давление).

(Под силой или слабостью, тем более в человеческом обществе, автор понимает не только уровень силы (физической, военной, технологической и т.д.), но и уровень агрессивности, настырности, воли (психическая составляющая силы)).

Влияние составляющих властного давления рассмотрим на рисунке 1.

 

 

	Властвующий (более сильный)  уровень иерархии выше

 

 

 

 

 

 

 

Составляющие, определяющие уровень властного воздействия:

1) Уровень силы (наличие возможностей давления (принуждения).

2) Энергия давления (энергия реализации возможности) 

определяется желанием власти и волей на ее достижение

 

 

Составляющие, определяющие уровень сопротивления власти:

1)      Уровень силы сопротивления (возможность сопротивляться 

принуждению)

2) Энергия сопротивления (определяется желанием и волей)

	Подвластный нижеранговый

 

 

 

 

 

Составляющие, определяющие уровень «уклонения» от власти:

1) Возможности избежать принуждения - “сбежать” от властелина

2) Энергия “убегания” (желание и воля “убежать”)

 

Рис.1 Схема определения “силы” власти.

 

Как мы видим на этом рисунке степень власти (если так образно выразиться) определяется выше назваными факторами. Но если в верхней части схемы, где происходит столкновение воздействия и сопротивления, более сильный фактор всеравно «задавит» более слабый (это только вопрос времени), то в нижней части, при наличии возможности и желания убежать, даже самый слабый может избежать власти (определяеться не уровнем силы, а возможностями «избежания».

Таким образом, уровень власти, как и ее само наличие, определяется не только могуществом и желанием властвующего и даже не только уровнем сопротивления, оказываемым подвластным, но что касается “роли” подвластного, и его возможностью повлиять на свою судьбу, то она, в первую очередь, определяется не столько “силой” сопротивления, сколько возможностью избежания властного давления.

Кстати как в природе, так и в человеческом обществе наиболее жесткие иерархии выстраиваються там, где возможности избежать очень ограничены.

Всем известны своей жесткостью и жестокостью иерархические построения в местах лишения свободы и в армии (дедовщина). Как раз это те места, где субьекты не имеют возможности избежать «чужой власти». Так как и на «зоне» и в армии субьект не выбирает «колектив» и, практически лишен любой возможности бежать или поменять «товарищей». Ему некуда сбежать, от «колектива», от иерархов, поэтому способность «сильных» давить неограничена.

Другое дело «гражданские колективы», скажем колектив какого то учреждения. Здесь возможности бросить работу и перейти в другую групу, или даже переехать в другой город куда шире, а посему «безпредел», сродни «дедовщине» или «зоне» невозможен. Хотя опять же, если влияние факторов «привязывающих» к групе очень сильно (высокая зарплата, невозможность смены жилья и прочее), то и сдесь возможно существенное ужесточение иерархий.

Таким образом, как в армии так и на “гражданке” одни и те же люди и в разных колективах разные, тем не менее, при разных людях (и слабых и сильных) армейские иерархии куда жоще, а дедовщина повсеместна.

Те же люди на “гражданке” ведут себя совсе иначе. Таким образом жесткость иерархий определяеться не столько субьективным фактором (хотя и он играет определенную роль), сколь обьективным – возможностями “уйти” из даного колектива, степенью привязаности к нему.

Это одинаково характерно как для обезьян, так и для примата именуемого человек. Мы помним, что саванные обезьяны окрытых пространств полностью зависимые от стада и не могущие выжить вне его – полные рабы стада – там самая натуральная «дедовщина». А вот стада тех древесных обезьян, которые могут отходить от стада на достаточно большое растояние и достаточно далеко и даже могут переходить в другие групы – такие стада достаточно эгалитарны, так сказать либеральны.

Вот почему тоталитарные государства так любят» ограничивать свободу перемещения, не говоря уже о свободе выезда граждан за границу. Ведь при свободе выезда, некоторые такие государства могли бы остатьтся без граждан.

Ходит байка, что когда известную советскую актрису Фаину Раневскую спросили, чтобы она сделала, если бы окрыли границы СССР, она пошутила: «залезла бы на дерево – чтобы не расстоптали, когда будут бежать».

В этой шутке-иронии выражена сущность механизма тоталитаризма. Настоящий, антинародный режим, с высоким уровнем репресий и бесправия народа был бы практически невозможен при «окрытых границах», так как народ просто сбежал бы от «любимой власти».

Посему, любое ограничение возможности народа покинуть пределы государства (убежать от любимой власти), однозначно говорит о том, что государство начало путь к тоталитаризму, причем жестко антинародному, осознавая, что народ таки пойдет «на утек».

В сталинские времена крестьянам не выдавали паспорта, выезд с деревни был крайне ограничен, это было вызвано тем, что иначе крестьяне, работавшие на трудодни (практически бесплатно) и жившие в ужасной нищете, бежали бы в город, где было все же легче. (Лишение крестьян права покинуть барина лежит в основе любого крепосного права).

Естественно такие шаги все тираны и тирании обуславливали сугубо заботой об этом самом народе, его защитой от «тлетворного влияния», проникновения гнусных шпийонов, которые так и норовят посеять в умирающем с голоду народе сомнение в величии любимого вождя (со товарищи) и его денных и нощных заботах о народе.

Так что все только заботой о народе.

Таким образом, именно эта, рассмотреная нами закономерность, в значительнейшей мере определет то, какая форма сосуществования и даже какая форма власти складываеться в человеческих сообществах, начиная с семьи и заканчивая государством, то насколько свободны, эгалитарны или тоталитарны, будут эти сообщества.

На чем мы и остановимся в следующих нескольких главах/

 

Оглавление